Александр Вертинский

English

Авторизация

№

Альбомы Комментарии Коллекция Произведения Этикетки Конверты Указатель Публикации Участники Форум

8 дней

О сайте

33○

12"

Александр Вертинский

Д 034253-4

1973, дата записи: 1951-1957 гг.

admin / 2011-10-28 11:53:07 / Редакция № 9: 2021-04-12 01:05:42

Показать произведения

Александр Вертинский. 1975 год
Сторона 1.
01 - В нашей комнате. (Слова В.Рождественского)
02 - Маленькая балерина. (Слова Н.Грушко и А.Вертинского)
03 - Фея. (Слова М.Горького)
04 - Откровенный разговор. (Слова С.В.Смирнова и А.Вертинского)
05 - Ворчливая песенка. (Слова А.Вертинского)
06 - Танго "Магнолия". (Слова А.Вертинского)
07 - Дорогая пропажа. (Слова М.Волина и А.Вертинского)
Музыка А.Вертинского.
Партия фортепиано - М.Брохес
Записи из концертных залов 1951-1957 годов
Сторона 2.
01 - Наши встречи. (Слова В.Кривича)
02 - Девочка у моря. (Слова И.Новикова)
03 - Снился мне сад, старинный романс
04 - Попугай Флобер. (Слова А.Вертинского)
05 - Буйный ветер. (Слова А.Блока)
06 - Сероглазый король. (Слова А.Ахматовой)
07 - Песенка о трех пажах. (Слова Тэффи)
08 - Моя звезда. (Слова И.Анненского)
Музыка А.Вертинского, Б.Борисова (3)
Реставрация.
"Мелодия", 1975
Всесоюзная студия грамзаписи.
Апрелевский ордена Ленина завод грампластинок.

admin / 2011-10-28 11:53:07 / Редакция № 2: 2014-03-21 07:33:59

ВЕРТИНСКИЙ Александр
1. В нашей комнате (сл. В. Рождественского);
2. Маленькая балерина (сл. Н. Грушко и А. Вертинского);
3. Фея (сл. М. Горького);
4. Откровенный разговор (сл. в. Смирнова и А. Вертинского);
5. Ворчливая песенка;
6. Танго "Манголия";
7. Дорогая пропажа (сл. М. Волина и А. Вертинского);
8. Наши встречи (сл. В. Кривича);
9. Девочка у моря (сл. И. Новикова);
10. Снился мне сад (старинный романс);
11. Попугай Флобер (сл. А. Вертинского);
12. Буйный ветер (сл. А. Блока);
13. Сероглазый король (сл. А. Ахматовой);
14. Песенка о трех пажах (сл. Тэффи);
15. Моя звезда (сл. И. Анненского)
Муз. А. Вертинского (1-9, 11-15), Б. Борисова (10), партия ф-но - М. Брохес (1-7).
Записи из концертных залов 1951-1957 гг. (1-7). Записи реставрированы Н. Морозовым.

Alder / 2013-01-04 12:59:07 / Редакция № 2: 2014-03-21 07:34:14

Апрелевский завод, ГОСТ 5289-68

vyksunec / 2013-05-03 00:13:40

vyksunec / 2013-05-03 00:13:53

Апрелевский завод, ГОСТ 5289-80

vyksunec / 2013-05-03 00:14:38

Апрелевский завод, ГОСТ 5289-68
сторона 1

vyksunec / 2013-08-30 07:36:36 / Редакция № 1: 2014-04-13 14:03:30

Ленинградский завод, ГОСТ 5289-68

vyksunec / 2013-09-25 17:07:18 / Редакция № 1: 2014-09-22 20:54:00

vyksunec / 2013-09-25 17:07:59 / Редакция № 1: 2014-09-22 20:54:11

admin / 2013-09-30 08:12:40 / Редакция № 1: 2014-09-22 20:53:22

Первые громкие успехи Александра Вертинского относятся к 1913—1914 годам. Юноша, пытавшийся стать драматическим актером, пробовавший писать стихотворения и рассказы и даже печатавший свои литературные опыты в киевских газетах и журналах, вдруг начал выступать в концертах с песенками собственного сочинения и быстро прославился. Никто не думал тогда, что успех Вертинского окажется длительным. Но постепенно его песенки завоевывали все большую популярность. Перед началом первой мировой войны и в годы войны Вертинский давал уже сольные концерты и гастролировал в крупнейших городах России. Слава его ширилась. Настроения, которыми окрашены были «ариетки» Вертинского, оказывались созвучными настроениям его аудитории.
Вертинский был совершенно чужд казенному патриотическому воодушевлению и бодряческому духу, которым пытались заразить своих читателей тогдашние верноподданнические газеты. Его песни звучали меланхолично, томно и мечтательно. Подлинной находкой молодого певца явилась необычная форм...
Показатьа «ариетки»: маленькие песенки обладали сюжетной законченностью новеллы, сжато и выразительно рассказывали о судьбах сбившихся с пути девушек, о их ненадежных и случайных спутниках, о жестокости больших городов и неизбежности гибели. Мотивы обреченности, покорности судьбе сливались с мечтами о какой-то иной, незнаемой, далекой и красивой жизни. Безрадостной и серой современности противопоставлялась пышная и многоцветная экзотика: «лиловые негры», попугаи, «плачущие по-французски», маленькие креольчики, роскошные яхты и «притоны Сан-Франциско» пленяли воображение слушателей. Пленяла их и манера Вертинского. Он тогда выступал в костюме Пьеро, с набеленным лицом, резко подведенными бровями и умел быть одновременно и грустным, и ироничным, и мечтательным, и насмешливым. Писатель Юрий Олеша впоследствии вспоминал: «Это было оригинально и производило чарующее впечатление».
После Октября Вертинский эмигрировал. Это была трагическая ошибка, и очень скоро Вертинский ее осознал. Чувство отрешенности от Родины стало мучительным. Тоска по России, покинутой и недоступной, придала искусству Вертинского небывалую прежде силу, выразительность и глубину.
Что бы ни пел Вертинский, он оставался самим собой, не подчиняясь ни сильной индивидуальности избранного автора, ни традициям того или иного песенного жанра. В каждом из этих миров он находил свой уголок, свои темы, свои краски. Чаще всего он пел свои собственные песни — такие, как «Танго Магнолия», «Мадам, уже падают листья». Вертинский давал концерты в Париже и в Варшаве, в Нью-Йорке и в Шанхае. Он пел в концертных залах, во всевозможных кабаре, а в трудные времена — и в ресторанах. Русская эмигрантская публика обычно встречала Вертинского восторженно. Но уже в 1935 году он впервые исполнил песню, которую вся эмиграция восприняла как оскорбление:
Проплываем океаны.
Бороздим материки
И несем в чужие страны
Чувство русское тоски...
И пора уже сознаться.
Что напрасен дальний путь. . .
Подавляющее большинство эмигрантов тогда еще в этом сознаваться не хотело. Слова Вертинского о покинутой Родине, которая «цветет и зреет, возрожденная в огне, и простит и пожалеет и о вас, и обо мне», были восприняты как предательские. К тому же стало известно, что певец обращался к советским дипломатическим представителям с просьбой разрешить ему возвращение в СССР. Белоэмигрантские газеты объявили Вертинского «большевистским наемником», писали, что он «продался красным». Но Вертинского это не смутило. В годы Великой Отечественной войны он с гордостью и восхищением воспевал героизм советских солдат, а в 1943 году ему разрешено б|>гло вернуться на Родину.
Начался новый, вероятно, самый счастливый период концертной деятельности Вертинского. С изумлением он убедился в том, что Родина его не забыла, что пока он вел горестную, скитальческую жизнь за рубежом, его песни в старых граммофонных записях продолжали звучать. Пришло время новой славы Вертинского, время концертов в переполненных залах, нового удивительного знакомства с отечеством: нередко ему доводилось выступать в огромных городах, которых не было на карте в тот год, когда он покидал Россию. Новый мир, ранее ему неизвестный, восторженно принимал певца. По собственным словам, он ощутил себя «птицей, что устала петь в чужом краю и, вернувшись, вдруг узнала родину свою».
Даже самых искушенных слушателей Вертинский восхищал законченностью отделки каждой песни, виртуозностью и элегантной лаконичностью ее интонационной и пластической партитуры. Ныне сохранился в записях только голос Вертинского, и навсегда исчезло его уникальное пластическое мастерство. Голос теперь как бы отделился от фигуры артиста, высокой, гибкой, от его длинных выразительных рук, от его лица — надменного или нежного, саркастического или трагического. Сегодняшние слушатели должны будут поверить нам на слово, что вся внешняя форма выступлений Вертинского являла собой воплощение и своего рода квинтэссенцию артистичности, что он умел одним движением руки — резким и быстрым — вдруг показать всего человека, рукой «сыграть» гнев, презрение, гордость, покорность судьбе. Но тем не менее искусство Вертинского живет и будет жить в модуляциях голоса — насмешливого или надменного, капризного или холодного, льющегося легко и плавно и вдруг переходящего в резко скандированный речитатив, то нежного, то ироничного, то простодушно-веселого, бравого, удалого, но всегда, неизменно блестяще отшлифованного, восхищающего высокой поэтичностью фразировки и почти неправдоподобной легкостью самых рискованных контрастов и переходов. В этом умении будто шутя играть сменой настроений, легко балансировать между кокетливой позой и естественностью осанки, между искусственностью манеры и подлинностью искусства — весь Вертинский, все обаяние его грациозного дара.
К. Рудницкий

admin / 2013-09-30 08:12:50 / Редакция № 2: 2018-03-06 12:41:07