4 часа
О сайте
Всесоюзная студия грамзаписи (вкладыш)
-----
Чем больше отдаляется от нас эпоха Великой Отечественной войны, тем масштабнее, грандиознее представляется подвиг народа, отстоявшего Родину от фашизма. Многие люди, родившиеся в 30-е, 40-е, 50-е годы, знают о войне лишь по рассказам старших, по книгам и кинофильмам. Тем дороже и ценнее становятся дошедшие до нас художественные памятники военного времени. Среди них почетное место принадлежит песням.
В годы войны было создано множество песен — народных и профессиональных. Песни слагались и стихийно — в любом полку, у моряков, партизан, ополченцев, их исполняли по радио, они звучали с киноэкранов, их пели фронтовые ансамбли и самодеятельные «окопные бригады». Тексты полюбившихся песен передавались из уст в уста, переписывались при свете коптилок, пересылались в письмах с тыла на фронт. Наши друзья на Западе с изумлением говорили: нельзя победить народ, способный создавать такое яркое искусство в столь тяжкую, трагическую пору истории!
Многие поэты и композиторы находились в те годы в частях Советской Армии, разделяя все трудности фронтовой жизни. Корреспондентами военных газет были поэты А. Сурков, А. Твардовский, М. Светлов, К. Симонов, Е. Долматовский; в армейских и флотских ансамблях и Домах офицеров служили композиторы Б. Мокроусов, Н. Будашкин, М. Фрадкин, В. Макаров. Сама жизнь подсказывала им слова и образы, ритмы и интонации, которые находили безошибочный путь к сердцам миллионов. По меткому выражению А. Суркова, они «получили право писать свои военные стихи от лица сражающегося советского человека». Отсюда — и особая жизненность, человечность, удивительная верность тона лучших военных песен: высокая гражданственность их содержание естественно сливалась с проникновенным лиризмом.
В годы войны заметно обогатился музыкальный строй советской песни, расширился ее образно-эмоциональный диапазон. Усилилось стремление композиторов к ярко национальному стилю, прочно связанному с вековыми народными традициями и в то же время глубоко современному. Так, по-новому складывались различные разновидности военной песни — от величального гимна и до лирического вальса, от походного марша до шуточной частушки-перепляса, от призывного плаката до задушевной лирической миниатюры.
По этим произведениям можно было бы составить своеобразную летопись Великой Отечественной войны. Здесь — и первые непосредственные отклики на трагические события 22 июня 1941 года (стихи «Священной войны» Лебедева-Кумача и «Песни смелых» Суркова были опубликованы в газетах уже в двадцатых числах июня), и лирические песни о солдатском быте, и песни-исповеди, выражавшие горечь временных поражений и думы о покинутых родных местах. Здесь, наконец, и поэтические впечатления о последних днях военного четырехлетия, когда уже забрезжила заря приближающейся мирной жизни.
Альбом открывается знаменитой песней «Священная война», ставшей «музыкальной эмблемой» Великой Отечественной войны. Авторы песни — поэт Василий Иванович Лебедев-Кумач и композитор Александр Васильевич Александров, руководитель и организатор Краснознаменного ансамбля Советской Армии. Впервые «Священная война» прозвучала в двадцатых числах июня 1941 года на Белорусском вокзале в Москве, когда наши воинские эшелоны уходили на Запад. Люди были сразу захвачены грозной силой этой песни, пробуждавшей в сердцах жажду подвига и ненависть к захватчикам:
Пусть ярость благородная
Вскипает как волна.
Идет война народная,
Священная война.
Героика партизанской войны послужила темой прекрасной песни «Ой, туманы мои, растуманы». Мелодия ее принадлежит Владимиру Григорьевичу Захарову, в то время руководителю Русского народного хора имени Пятницкого. В стихах М. В. Исаковского просто и трогательно, в манере народного сказа запечатлены подвиги смоленских партизан, сполна отплативших врагу —
За великие наши печали,
За горючую нашу слезу...
В музыкальном строе захаровской песни самобытно претворены черты русской подголосочно-крестьянской песни, усиленные и динамизированные рукою современного мастера.
Трагические события первых военных лет нашли правдивое отражение в матросской балладе «Заветный камень» Б. Мокроусова и А. Жарова и в «Песне о Днепре» М. Фрадкина и Е. Долматовского. Баллада Мокроусова, основанная на подлинном эпизоде из военной хроники, повествует о последнем моряке, покинувшем Севастополь, временно захваченный гитлеровцами. Развивая интонации старых русских матросских песен, композитор сумел достичь в мелодии подлинного драматизма. В те дни, когда украинская земля стонала под игом оккупантов, тысячи воинов с болью и гневом пели величавую «Песню о Днепре». Автору хорошо удался ее плавный распев, исполненный эпической суровости.
В военные годы появилось множество замечательных лирических песен, задушевных, правдивых, сердечных. Люди искали в них живого и искреннего выражения своих чувств. «Сухие лобовые агитационные стихи никому не нужны, идут мимо души, — писал в своих военных дневниках Всеволод Вишневский. — У всех обнажены нервы, видишь, как люди утирают слезы, остро реагируют...» Поэтому наибольший успех имели те песни, в которых были найдены естественные искренние интонации, подсказанные реальными сегодняшними переживаниями. «Чтобы живой человеческий голос не затерялся в хаосе звуков войны, надо разговаривать с воюющими людьми нормальным человеческим голосом. Но голос этот будет услышан, если говорящий и пишущий стоит близко, у сердца воюющего человека», — так говорил в те годы поэт Алексей Сурков.
Пожалуй, наиболее точно отвечали этим запросам превосходные песни Василия Павловича Соловьева-Седого. Многое роднило героев его произведений с прославленным Василием Теркиным из поэмы А. Твардовского: то же сочетание искренности и простоты, добродушного лукавства с неистребимой силой жизни и готовностью к подвигу. Это была лирика нового типа, освежавшая, подобно чистому роднику, огрубевшие в боях сердца.
В конце 1941 года Соловьев-Седой сочинил на стихи А. Чуркина песню «Вечер на рейде», ставшую одним из наиболее признанных образцов новой военной лирики. В тот день композитор вместе с товарищами работал в Ленинградском порту на субботнике по разгрузке дров. «Вечер был тихий и ясный, — рассказывает он. — На рейде стоял минный заградитель «Марта». Мелодичные звуки баянов доносились с его палубы. Я думал о моряках, которые отдают свою жизнь, защищая морские подступы к родному городу, и меня охватило горячее желание выразить в музыке их настроения и чувства». Тема «Вечера на рейде» — расставание с родным домом — была близка в то время миллионам людей фронта и тыла. Песня сложилась в характере русского бытового романса; ее неторопливая свободная распевность и задумчивый светлый тон пришлись по душе солдатам и морякам. Каждый из них вспоминал свой «любимый город», чтобы завтра с новыми силами идти сражаться с врагом.
В другой своей песне 1941 года — «Играй, мой баян» — Соловьев-Седой воскресил плавные ритмы и сердечную напевность русского лирического вальса.
-----
Чем больше отдаляется от нас эпоха Великой Отечественной войны, тем масштабнее, грандиознее представляется подвиг народа, отстоявшего Родину от фашизма. Многие люди, родившиеся в 30-е, 40-е, 50-е годы, знают о войне лишь по рассказам старших, по книгам и кинофильмам. Тем дороже и ценнее становятся дошедшие до нас художественные памятники военного времени. Среди них почетное место принадлежит песням.
В годы войны было создано множество песен — народных и профессиональных. Песни слагались и стихийно — в любом полку, у моряков, партизан, ополченцев, их исполняли по радио, они звучали с киноэкранов, их пели фронтовые ансамбли и самодеятельные «окопные бригады». Тексты полюбившихся песен передавались из уст в уста, переписывались при свете коптилок, пересылались в письмах с тыла на фронт. Наши друзья на Западе с изумлением говорили: нельзя победить народ, способный создавать такое яркое искусство в столь тяжкую, трагическую пору истории!
Многие поэты и композиторы находились в те годы в частях Советской Армии, разделяя все трудности фронтовой жизни. Корреспондентами военных газет были поэты А. Сурков, А. Твардовский, М. Светлов, К. Симонов, Е. Долматовский; в армейских и флотских ансамблях и Домах офицеров служили композиторы Б. Мокроусов, Н. Будашкин, М. Фрадкин, В. Макаров. Сама жизнь подсказывала им слова и образы, ритмы и интонации, которые находили безошибочный путь к сердцам миллионов. По меткому выражению А. Суркова, они «получили право писать свои военные стихи от лица сражающегося советского человека». Отсюда — и особая жизненность, человечность, удивительная верность тона лучших военных песен: высокая гражданственность их содержание естественно сливалась с проникновенным лиризмом.
В годы войны заметно обогатился музыкальный строй советской песни, расширился ее образно-эмоциональный диапазон. Усилилось стремление композиторов к ярко национальному стилю, прочно связанному с вековыми народными традициями и в то же время глубоко современному. Так, по-новому складывались различные разновидности военной песни — от величального гимна и до лирического вальса, от походного марша до шуточной частушки-перепляса, от призывного плаката до задушевной лирической миниатюры.
По этим произведениям можно было бы составить своеобразную летопись Великой Отечественной войны. Здесь — и первые непосредственные отклики на трагические события 22 июня 1941 года (стихи «Священной войны» Лебедева-Кумача и «Песни смелых» Суркова были опубликованы в газетах уже в двадцатых числах июня), и лирические песни о солдатском быте, и песни-исповеди, выражавшие горечь временных поражений и думы о покинутых родных местах. Здесь, наконец, и поэтические впечатления о последних днях военного четырехлетия, когда уже забрезжила заря приближающейся мирной жизни.
Альбом открывается знаменитой песней «Священная война», ставшей «музыкальной эмблемой» Великой Отечественной войны. Авторы песни — поэт Василий Иванович Лебедев-Кумач и композитор Александр Васильевич Александров, руководитель и организатор Краснознаменного ансамбля Советской Армии. Впервые «Священная война» прозвучала в двадцатых числах июня 1941 года на Белорусском вокзале в Москве, когда наши воинские эшелоны уходили на Запад. Люди были сразу захвачены грозной силой этой песни, пробуждавшей в сердцах жажду подвига и ненависть к захватчикам:
Пусть ярость благородная
Вскипает как волна.
Идет война народная,
Священная война.
Героика партизанской войны послужила темой прекрасной песни «Ой, туманы мои, растуманы». Мелодия ее принадлежит Владимиру Григорьевичу Захарову, в то время руководителю Русского народного хора имени Пятницкого. В стихах М. В. Исаковского просто и трогательно, в манере народного сказа запечатлены подвиги смоленских партизан, сполна отплативших врагу —
За великие наши печали,
За горючую нашу слезу...
В музыкальном строе захаровской песни самобытно претворены черты русской подголосочно-крестьянской песни, усиленные и динамизированные рукою современного мастера.
Трагические события первых военных лет нашли правдивое отражение в матросской балладе «Заветный камень» Б. Мокроусова и А. Жарова и в «Песне о Днепре» М. Фрадкина и Е. Долматовского. Баллада Мокроусова, основанная на подлинном эпизоде из военной хроники, повествует о последнем моряке, покинувшем Севастополь, временно захваченный гитлеровцами. Развивая интонации старых русских матросских песен, композитор сумел достичь в мелодии подлинного драматизма. В те дни, когда украинская земля стонала под игом оккупантов, тысячи воинов с болью и гневом пели величавую «Песню о Днепре». Автору хорошо удался ее плавный распев, исполненный эпической суровости.
В военные годы появилось множество замечательных лирических песен, задушевных, правдивых, сердечных. Люди искали в них живого и искреннего выражения своих чувств. «Сухие лобовые агитационные стихи никому не нужны, идут мимо души, — писал в своих военных дневниках Всеволод Вишневский. — У всех обнажены нервы, видишь, как люди утирают слезы, остро реагируют...» Поэтому наибольший успех имели те песни, в которых были найдены естественные искренние интонации, подсказанные реальными сегодняшними переживаниями. «Чтобы живой человеческий голос не затерялся в хаосе звуков войны, надо разговаривать с воюющими людьми нормальным человеческим голосом. Но голос этот будет услышан, если говорящий и пишущий стоит близко, у сердца воюющего человека», — так говорил в те годы поэт Алексей Сурков.
Пожалуй, наиболее точно отвечали этим запросам превосходные песни Василия Павловича Соловьева-Седого. Многое роднило героев его произведений с прославленным Василием Теркиным из поэмы А. Твардовского: то же сочетание искренности и простоты, добродушного лукавства с неистребимой силой жизни и готовностью к подвигу. Это была лирика нового типа, освежавшая, подобно чистому роднику, огрубевшие в боях сердца.
В конце 1941 года Соловьев-Седой сочинил на стихи А. Чуркина песню «Вечер на рейде», ставшую одним из наиболее признанных образцов новой военной лирики. В тот день композитор вместе с товарищами работал в Ленинградском порту на субботнике по разгрузке дров. «Вечер был тихий и ясный, — рассказывает он. — На рейде стоял минный заградитель «Марта». Мелодичные звуки баянов доносились с его палубы. Я думал о моряках, которые отдают свою жизнь, защищая морские подступы к родному городу, и меня охватило горячее желание выразить в музыке их настроения и чувства». Тема «Вечера на рейде» — расставание с родным домом — была близка в то время миллионам людей фронта и тыла. Песня сложилась в характере русского бытового романса; ее неторопливая свободная распевность и задумчивый светлый тон пришлись по душе солдатам и морякам. Каждый из них вспоминал свой «любимый город», чтобы завтра с новыми силами идти сражаться с врагом.
В другой своей песне 1941 года — «Играй, мой баян» — Соловьев-Седой воскресил плавные ритмы и сердечную напевность русского лирического вальса.