Генрих Нейгауз. Юбилейное издание

English

Авторизация

№

Альбомы Комментарии Коллекция Произведения Этикетки Конверты Указатель Публикации Участники Форум

1 мес.

О сайте

КД

Генрих Нейгауз. Юбилейное издание

MEL CD 10 02539 (5CD)

2018, дата записи: 1946-1957

melodist / 2018-02-08 20:47:24 / Редакция № 3: 2024-02-10 23:51:59

Диск 1
Иоганнес Брамс (1833–1897)
1 Интермеццо Ля мажор, соч. 118 № 2 5.37
2 Интермеццо си минор, соч. 119 № 1 2.47
3 Интермеццо ми минор, соч. 119 № 2 5.13
4 Каприччио фа-диез минор, соч. 76 № 1 2.32
5 Интермеццо Ля-бемоль мажор, соч. 76 № 3 1.59
6 Интермеццо Си-бемоль мажор, соч. 76 № 4 2.22
7 Каприччио до-диез минор, соч. 76 № 5 2.51
8 Интермеццо Ля мажор, соч. 76 № 6 3.03
9 Интермеццо ля минор, соч. 76 № 7 2.45
10 Каприччио До мажор, соч. 76 № 8 2.46
Сергей Рахманинов (1873–1943)
11 Прелюдия фа-диез минор, соч. 23 № 1 3.21
12 Прелюдия Ре мажор, соч. 23 № 4 4.09
13 Этюд-картина ля минор, соч. 39 № 2 5.12
Общее время: 44.44

Генрих Нейгауз, фортепиано

Записи с концертов: 1947 г. (1–4, 6, 7), 1951 г. (5, 8–10), 19 сентября 1946 г. (11, 12),
12 июля 1951 г. (13)
Ремастеринг – Н. Радугина

Диск 2
Роберт Шуман (1810–1856)
«Крейслериана», соч. 16
1 1. Äußerst bewegt 2.23
2 2. Sehr innig und nicht zu rasch 8.29
3 3. Sehr aufgeregt 4.36
...
Показать

melodist / 2018-02-08 20:48:06 / Редакция № 2: 2024-02-10 23:52:14

Буклет
--------------
«И станут кружком на лужке интермеццо,
Руками, как дерево, песнь охватив,
Как тени, вертеться четыре семейства
Под чистый, как детство, немецкий мотив».
Это – одна из многочисленных строф, рожденных Борисом Пастернаком под впечатлением от игры Генриха Густавовича Нейгауза. Судьбы великого музыканта и литератора оказались тесно и драматично переплетены. Впрочем, искусство Нейгауза вдохновляло многих: «Мастеру Генриху» посвящено знаменитое стихотворение Осипа Мандельштама «Рояль» («Как парламент, жующий фронду…»); его портреты писали Василий Шухаев, Кетеван Магалашвили и другие; о том, какой глубокий след оставила в их душе личность Нейгауза, вспоминали Андрей Вознесенский, Юрий Нагибин…
«Генрих Великий» – так окрестил Нейгауза выдающийся польский композитор Кароль Шимановский. Пианист, педагог, автор книг, очерков и рецензий, блестящий знаток поэзии, живописи, философии, свободно говоривший на шести языках, он не вписывался в узкие рамки музыканта-исполнителя. В жи...
Показатьлах Нейгауза текла немецкая и польская кровь, но он был
подлинным носителем русской культуры – одним из тех, кто в самые тяжелые годы ХХ столетия, невзирая на крушение социальных, политических и нравственных основ, оставался духовным ориентиром для эпохи, страны и нации.
Казалось, сама судьба предопределила его музыкальную будущность. Отец – Густав Нейгауз, сын немецкого фортепианного мастера, выпускник Кёльнской консерватории, педагог-методист, основавший в Елисаветграде (до 2016 г. – Кировоград, ныне – г. Кропивницкий, Украина) частную музыкальную школу (однако суровый педантизм отца вызывал горячие протесты импульсивного по натуре Генриха и заставил его рано покинуть родительский дом). Мать – урожденная Ольга Блуменфельд, превосходная музыкантша, сестра прославленного пианиста, дирижера и педагога (Феликс
Блуменфельд часто навещал их семью и дал ее сыну несколько уроков); тетка Кароля Шимановского. Уже в девять лет Генрих Нейгауз дал первый концерт в родном городе, спустя пять лет выступил со знаменитым скрипачом-вундеркиндом Мишей Эльманом. И все же сам Генрих был одержим композицией, испытывал неодолимую тягу к импровизации. Позже страсть к сочинению привела его в класс Павла Юона (небезынтересного представителя танеевской школы, брата художника К. Юона) в Высшую школу музыки в Берлине, но однажды эти занятия были брошены по собственной воле. Не чувствуя в себе яркой композиторской индивидуальности, Нейгауз не желал быть «посредственностью». И много лет спустя друзья корили его за то, что он заглушил в себе этот творческий импульс. Впрочем, он невольно прорывался в его пианизме, когда музыка, казалось, рождалась у него из-под пальцев, когда он сам чувствовал абсолютное слияние с исполняемым произведением и «проливал слезы от радости, волнения и любви к нему». Об этом качестве, роднившем Нейгауза с его величайшим учеником Святославом Рихтером, писал, обращаясь к Марине Цветаевой, Борис Пастернак: «Он играет совершенно неслыханно, с неожиданностями ТАКОГО полета, что право авторства самим звучаньем переуступается от Шопена и Шумана ему…».
В 1903 г. вместе с сестрой Наталией Генрих Нейгауз отправился в длительное заграничное путешествие. Их путь лежал через Варшаву, где неизгладимое впечатление оставила встреча с Александром Михаловским – одним из лучших интерпретаторов шопеновской музыки, учеником И. Мошелеса и К. Таузига. В 1904 г. Нейгаузы с успехом концертировали в Германии, на музыкальном фестивале в Дортмунде Генрих играл «Бурлеску» Рихарда Штрауса под управлением самого автора и получил восторженный отзывнемецкого мастера.
По настоянию Ф. Блуменфельда молодой музыкант поехал в Берлин,чтобы учиться у Леопольда Годовского. Позднее сам Нейгауз писал о нем как о «великом пианисте-виртуозе послерубинштейновской эпохи». Тогда же первоначальное восхищение этим мастером виртуозных транскрипций, концерты которого вызывали фурор в Европе и Америке, сменилось внезапным отчуждением. Прошло еще пять лет, прежде чем Нейгауз вернулся к Годовскому и закончил под его руководством курс фортепианного мастерства в Венской академии музыки. А пока он покинул Берлин и давал концерты в Италии; жаждал поступить в Петербургскую консерваторию, но по совету ее директора А. Глазунова («Зачем Вам начинать с нуля?») снова отправился в Берлин, где совершенствовался под руководством Карла Генриха Барта.
Глубокое постижение немецкой фортепианной школы (Барт был учеником«листианцев» Г. фон Бюлова и К. Таузига, но при этом горячо пропагандировал творчество Брамса) принесло свои плоды: музыка Баха, Бетховена, Шумана, Брамса составляла основу нейгаузовского репертуара на всем протяжении его пианистического пути.
И вновь Нейгауз отказался от открывающейся перспективы – на этот раз дирижерской: ему было предложено место помощника руководителя Штутгартской оперы. Первая мировая война заставила его вернуться в Россию. Он экстерном окончил Петроградскую консерваторию, блестяще исполнив экзаменационную программу («Какое умное и поразительное вдохновение!», – сказал тогда один из современников). В 1916 г. Генриху Нейгаузу предложили место преподавателя в Тифлисском музыкальном училище. С этого времени началась его почти полувековая педагогическая деятельность.
О Генрихе Нейгаузе-педагоге сказано и написано невероятно много. В первой половине ХХ столетия, когда отношение к фортепианному искусству в России коренным образом изменилось, в Москве и Петербурге-Петрограде возникла целая плеяда музыкантов, прославившихся выдающимся педагогическим даром: Л. Николаев, К. Игумнов, С. Фейнберг, А. Гольденвейзер, Я. Флиер. Но и среди своих современников – крупнейших мастеров фортепианной педагогики – Нейгаузу суждено было занять особое место. «В классе у Нейгауза, – писала одна из лучших его учениц, профессор Свердловской консерватории Берта Маранц, – всегда царила та творческая атмосфера, где не было места равнодушию или даже простой деловитости. Сам Генрих Густавович был полон обаяния, которому нельзя было не поддаваться. ... В процессе урока Генрих Густавович постоянно подкреплял свои мысли исполнением фортепианной, симфонической музыки… Он читал нам наизусть стихи, любил говорить с нами о живописи, о природе. Широта ассоциаций, образность мышления Генриха Густавовича остро воспринималась нами, студентами: многое мы начинали слышать в музыке по-новому. Он систематически обращал наше внимание на различные проблемы философии, истории, музыки, гармонии... И как-то само собой получалось, что они становились неотъемлемой частью … атмосферы, которая царила в классе...».
С. Рихтер, Э. Гилельс, Я. Зак, Ан. Ведерников, С. Нейгауз, В. Горностаева, А. Любимов, Э. Вирсаладзе, И. Жуков, И. Никонович, В. Крайнев, А. Наседкин, Е. Могилевский, Е. Малинин, Л. Наумов, Ю. Муравлёв, А. Слободяник, Т. Хренников, Е. Светланов – это далеко не полный список тех, кто прошел через класс Нейгауза в Московской консерватории. Многие из них, в свою очередь, стали известными педагогами. Его педагогические «внуки» и «правнуки» продолжают традиции нейгаузовской школы и сегодня.
В тяжелые послереволюционные годы (1919–1922) Генрих Нейгауз жил в Киеве, совмещая преподавательскую работу с концертированием. В те годы Киев стал пристанищем для многих деятелей искусства, музыкальная жизнь била ключом. Но наиболее яркой страницей киевской жизни былознакомство с молодым Владимиром Горовицем и его искусством. Годы спустя, уже после смерти Нейгауза, Горовиц назовет его своим Учителем…
В 1922 г. Нейгауз переехал в Москву. В этот период его концертная деятельность достигла наибольшего размаха. «Кто в двадцатые–тридцатые годы слушал эти выступления Нейгауза, тот на всю жизнь приобрел нечто такое, чего не выскажешь словами, – писал историк фортепианного искусства Я. Мильштейн. – ...Он был всегда иным и в то же время одним и тем же художником-творцом… обладал удивительной зоркостью и душевной ясностью, неисчерпаемой фантазией, свободой выражения, умел услышать и выявить все потаенное, скрытое … владел нежнейшими звуковыми красками для передачи тончайших оттенков чувства, тех неуловимых колебаний настроения, которые для большинства исполнителей так и остаются недоступными».
Репертуарный универсализм Нейгауза не имел ничего общего с исполнительской «всеядностью» – широчайшая образованность, острота эмоциональных переживаний и сохранившаяся до последних дней восприимчивость к новому позволяли ему вжиться в интонационный строй, постичь звукообразную архитектонику самых разных, подчас противоположных стилевых и композиторских векторов. Еще итальянские рецензенты подчеркивали проникновенное, стилистически безупречное исполнение молодым пианистом музыки Баха, но лишь в конце жизни он впервые обратился ко всем (!) 48 прелюдиям и фугам «Хорошо темперированного клавира». О том, сколь грандиозное впечатление оставляли его интерпретации бетховенских сонат, свидетельствует множество современников. С ранней юности в орбиту внимания Нейгауза проникли и мятежные порывы шумановской «Крейслерианы», и совсем иная звуковая аура поздних интермеццо Брамса. Артистический облик Нейгауза невозможно представить и без егоинтерпретаций Шопена – этого, по выражению пианиста, «поэта фортепиано», музыка которого вошла в его музыкальный кругозор в раннем детстве.
При этом и в жизни, и в искусстве Нейгауз оставался подлинно современным художником, стремящимся постичь цель и смысл окружающих явлений. Он стал одним из первых горячих пропагандистов музыки Прокофьева, впервые исполнил в России 24 прелюдии Дебюсси и все фортепианные сонаты Скрябина, открыл отечественной публике творчество Равеля.
Обогащая свой репертуар новыми произведениями Шостаковича, Мясковского, Ан. Александрова, он считал своим долгом стимулировать интерес учеников к «свежей», только что написанной музыке.
Суть исполнительского искусства Нейгазуа можно свести к его краткому тезису: «Талант есть страсть плюс интеллект». Исполняемое произведение для него не существовало «само по себе», оно постигалось в историко-биографическом, культурном и философском контексте. Однако лишь сочетание глубоко продуманной интерпретации и спонтанной импровизационности исполнения, вновь и вновь «воссоздаваемого» на концертной эстраде, было в его глазах подлинным искусством.
Вторая половина жизни Нейгауза омрачилась суровыми испытаниями. Осложнения после перенесенной дифтерии привели к частичной потере технической беглости правой руки («Публика не догадывалась, каких ухищрений стоило мне играть и давать концерты», – записывал он позже в дневнике). Он тяжело переживал уход жены, неизлечимую болезнь старшего сына. В 1937 г. умерли его родители. Годы большого террора унесли жизни родных и близких друзей… В начале Великой Отечественной войны его самого арестовали по подозрению в «антисоветской деятельности» из-за отказа эвакуироваться из Москвы. Более полугода Нейгауз провел в тюрьме НКВД. По ходатайствам друзей и учеников он был освобожден и выслан в Свердловскую область, ему разрешили преподавать в Уральской консерватории. Лишь в 1944 г. Генриху Нейгаузу удалось вернуться в Москву. На первом после возвращения концерте в Большом зале консерватории публика слушала его стоя…
Последний раз Нейгауз выступил в Москве и Киеве в 1958 г.
К послевоенному десятилетию относится и большинство многочисленных записей пианиста, часть которых «Мелодия» предлагает вашему вниманию. В юбилейный комплект, посвященный 130-летию со дня рождения Генриха Густавовича Нейгауза, вошли как широко известные, «хрестоматийные» интерпретации сонат Бетховена, пьес Брамса, «Крейслерианы» Шумана, прелюдий и Этюда-картины Рахманинова, фортепианных концертов Шопена и Скрябина, так и никогда не издававшиеся на компакт-дисках записи прелюдий Шостаковича, фортепианного квартета Бетховена
(в ансамбле с участниками Квартета имени Бетховена), а также сюиты «Силуэты» Антона Аренского для фортепиано в четыре руки, записанной (как и соната Моцарта) в ансамбле с сыном – выдающимся пианистом Станиславом Нейгаузом.
Борис Мукосей

melodist / 2018-02-08 20:48:36 / Редакция № 1: 2022-10-06 00:22:06